Слабое перо мое, как говорится, бессильно передать всю меру ее изумления.
Потом она подозрительно глянула на меня и спросила:
— Но вдруг это закончится?
Я в таких случаях делаю лицо, как у памятника Дзержинскому, потому что, с одной стороны, я-то знаю, что не закончится, а с другой стороны — я же не Сбербанк, чтобы давать гарантии.
Потом она посмотрела на меня взглядом инквизитора и возмущенно говорит:
— Только вот я не понимаю, от чего это мне вдруг стало легче!
А что я ей скажу.
Клиент, когда он появляется у психотерапевта, обычно пребывает в мучительном состоянии Атланта. Он, с одной стороны, вынужден держать на своих плечах некоторый мир своих конфликтов.
Многотонный.
С другой стороны, его раздирают, впиваются и колют векторы внутренних противоречий. Как на пыточном столе. Так что, с одной стороны, немыслимо тяжело, а с другой стороны, непереносимо больно, а с третьей стороны — жалко себя, потому что за чтоооо же мне это все.
Еще и стыдно, и «это ненормально, да?». Представьте, вы на дыбе, и спрашиваете: «Это ненормально, да, то, что со мной происходит?». Ну как бы да — не совсем нормально. Но не в том смысле, что вы ненормальны.
Однако и бросить дыбу нельзя. Во всяком случае, не так сразу.
И даже не спрашивайте, почему.
И вот мы разговариваем. Разговариваем.
Вдруг — дзинь! — и что-то переструктурируется.
С одной стороны, небесный свод на плечах Атланта становится легче. С другой стороны, уже не так раздирает и впивается.
Еще больно и тяжело, но вдруг освобождается время, чтобы, например, почитать книжку. Оглянуться по сторонам. Купить что-нибудь — не другим, а себе.
Вот вы сейчас думаете: ну что за фигня, книжку почитать. Ну что за проблема, купить себе что-нибудь. Но, если вы только что слезли с дыбы, для вас и шоколадка — событие.
Но я никогда не вижу этот «дзинь». Он всегда происходит между встречами.
И это, реально, всякий раз — магия.
Фото: unsplash.com