Улясик вчера прибежала из школы и весело кричит: — Мама! Зорка нам сказала, кто будет ябедничать, тот будет мыть туалеты! Зорка — это воспитатель на продленке. Вообще-то ее зовут пани Гаерова, но дети зовут ее — Зорка. А она их зовет «мои котьата».
Зорка — маленькая женщина с гладким пучком волос и характером боевого генерала суворовской армии. Или тренера олимпийской сборной. Если бы кто-то вдруг сказал ей, что предложение мыть туалеты ущемляет человеческое достоинство, или идет вразрез с европейскими ценностями… ну, он бы просто мыл туалеты всю неделю. Или две.
По счастью, детям такое и в голову не приходит. Зорка сказала, что ябедничать плохо, значит, это плохо, и точка. Потому что никто не умеет играть круче боевого генерала суворовской армии. Делать ежей из каштанов, а потом мастерить домашний театр для этих ежей. Лепить из глины «чертей из 1 А», раскрашивать их, а потом устраивать выставку для родителей. Вырезать картонного коня, а потом всем классом прилеплять ему гриву, а потом кататься на нем по очереди.
Никто не умеет так пожалеть, как Зорка, сказать: «Ты мой котятка, иди сюда, это все ерунда». Или вытащить занозу одним взглядом (не спрашивайте. Не знаю. «Мама, это вообще космос, она просто смотрела на нее, смотрела, потом раз — и заноза вылезла!!!»). Или рассказать душераздирающую историю о том, как её дедушке однажды лошадь чуть не откусила палец, почти уже откусила, но тут прилетел орел и спас дедушку. Я это вспомнила к тому, что регулярно слышу вопросы: а вот если так сказать, у ребенка ведь будет травма? А если сказать «да не хочу я играть в твое дурацкое лего»? И чаще даже в обличительном тоне: боже мой, она говорит ребенку ВОТ ТАК, она что, не понимает, кааааак она его травмирует?
Травмируют не слова. Наша культура придает им несоразмерно большое значение. Слова ничего не значат. Если у нас внутри есть этот кристальный внутренний стержень, как у Зорки, и неиссякаемый источник любви к чертям из 1 А, мы им говорить можем все что угодно. И все пойдет впрок.
И они потом еще скажут: «Туалеты меня человеком сделали». Я вам клянусь. А если внутри у нас тревога, ужас и мучительное недовольство собой, то, что бы мы ни говорили ребенку, самые правильные, самые выверенные слова из лучшего учебника, он ощущает — и берёт себе — то, что под ними. Тревогу и бесконечное недовольство собой. Муть сомнений. Ощущение враждебного мира кругом. Чувство, что на его человеческое достоинство все время покушаются.
В общем, неблагодарное дело воспитания ребенка полезно начинать с мытья собственного туалета. (а хорошо или плохо ябедничать, вообще говоря, вопрос дискуссионный, но это они сами решат, когда вырастут) Фото: unsplash.com